Труды классиков природосообразной педагогики

 

 

 

 

Ян Амос Коменский

 

Аксиомы Коменского

или научная экскурсия по

«Великой дидактике»

 

проф. В.В.Кумарин

 

 

“Созданную в нашей стране систему образования перестроить нельзя; Это уникальное образование может занять почётное место в музеях деградации человеческой культуры и только”.

Долженко О.В. “Бесполезные мысли или ещё раз об образовании” // Философия образования для XXI века,- М., 1992. - С. 160.

 

Ян Амос Коменский (1592-1670) - один из величайших умов в истории чело­вечества, звезда первой величины Эпохи возрождения, непревзойдённой по коли­честву гениев в науке, культуре, искусстве (Данте, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Лютер, Декарт, Сервантес, Кампанелла, Галилей, Коперник, Рембрандт, Кеплер, Рубенс, Харвей, Шекспир и другие), создатель научной педагогики.

Главный труд - “Великая дидактика” (1632 г.), в которой все законы и правила обучения и воспитания выведены из природы человека - отсюда и принцип приро­досообразности.

Взяться за этот титанический труд его подвигло ещё бытовавшее в те времена чувство сострадания. Страдая сам от гонений католических фанатиков, - в Европе полыхала Тридцатилетняя война (1618-1648) - скрываясь от них то в одном, то в другом уголке этого религиозного пожарища, Коменский просто не мог не обратить внимания на то, что ещё страшнее, чем та нескончаемая война, была тогдашняя ев­ропейская школа. Возможно, первый и последний раз он почувствовал, что ему не хватает слов для описания этого зрелища. Поэтому, вероятно,  он и обратился к свидетельству другого очевидца, к запискам «учёнейшего доктора богословия и профессора» университета в Ростоке Эйльгарда Любина (1565-1621), который эти слова нашёл и уже высказал: «Применяемый метод обучения детей представляется мне совершенно таким, как если бы кому-либо, оплатив его труд и старания, пору­чили нарочно придумать преподавание, так чтобы учителя обучали своих учеников, а те учились не иначе, как с неимоверными трудами, с страшным отвращением, с бесконечными тягостями и притом не иначе, как в предельно-длительный проме­жуток времени. Всякий раз, когда я об этом думаю и размышляю, смущённое сердце содрогается и ужас проникает в глубину моей души... Думая обо всём этом, я, при­знаюсь, не раз приходил к мысли, и к тому решительному убеждению, что всё это введено в школу каким-то злым и завистливым гением, врагом человеческого ро­да» (см.: Коменский Я.А. Избр. Пед.соч. - М., 1955. - С. 224-225).

Было бы противоестественным, если бы такой человек, как наш герой, не ре­шил в такой ситуации вступиться за детей. Докопаться до первопричины, превра­щающей школу в ад для ангельских душ, и не предложил бы в качестве образца школу, которую он сконструировал сам. Но не только сконструировал, а будучи её директором, и преподавая в ней родной язык (чешский), Закон Божий, латынь, а также другие предметы, но и всесторонне апробировал.

Всеевропейское признание Коменский получил при жизни. Но по полной программе, дальновиднее всех “теоретическую новизну и практическую значи­мость” “Великой дидактики” оценила Англия. Ведь именно в это время её отваж­ные, неудержимые флибустьеры прибирали к рукам необъятные и несметно бога­тые заморские территории, включая Америку, а для их освоения, колонизации край как были нужны отлично подготовленные кадры администраторов, миссионеров, фермеров, строителей, шерифов, полицейских, флотского и армейского комсоста­ва, матросов, солдат и, конечно, школьных учителей, которыми ещё древние римляне закрепляли все свои воинские успехи. А тут ещё, вероятно за то, что, будучи когда-то Альбионом, английские провинциалы лучше, чем германские, француз­ские и прочие, усвоили великую культуру своих завоевателей (вспомним хотя бы о том, что Древний Рим стал первым в истории человечества правовым государством и додумался до разделения властей), Господь Бог облюбовал Англию для беспо­рочного зачатия промышленной революции и вскоре к славе грозной владычицы морей она добавила честно заслуженный титул “Мисс мастерская мира”.

И опять проблема кадров: острейшая потребность в оборотистых деловых лю­дях, умеющих на пенсе “наварить” фунт, и в рабочих, способных завалить мировой рынок товарами эталонного качества, побить любого конкурента. Попробуй-ка ре­шить такие задачки без эффективной науки о “человеческом факторе”. И снова - Божий промысел: протяни руку через Ла-Манш и бери готовенькое. Какой дурак от­кажется и будет строить из себя квасного патриота, доказывая с пеной у рта, что раз эта педагогика забугорная, то она нипочем не годится для британского менталите­та? Что лучше лет сто повременить и пощукать (за народные деньги, конечно) “собственный путь”, т.е. придумать что-нибудь ... этакое? Например, дистантный мост: от Маниловки и до самого Петербурга! А разве не прикольно - переделка человече­ской природы с помощью “культурно-исторической теории” и вытекающих из неё “поэтапного формирования умственных действий”, “воспитывающего обучения”, “обучения на высоком уровне трудности” и “развивающего обучения”? Полный от­пад! Или...

За такие фантазии практичные англичане первым же фрегатом отправили бы на вечное поселение в Австралию. Для перевоспитания тамошним весьма специ­фическим контингентом. Поэтому, едва дождавшись, когда Коменский закончил (в 1638 г.) перевод “Великой дидактики” с чешского оригинала на общепринятую в то­гдашнем учёном мире латынь, парламент Его Величества (по предложению самого Бэкона Веруламского!), не скупясь ни на какие пожертвования в пользу протестант­ской “Общины чешских братьев” (Коменский состоял в ней епископом, а по совмес­тительству был директором школы и преподавал почти все науки), тотчас  (1640 г.) пригласил его в Лондон, для “осуществления своих великолепных планов” и на­учной переподготовки английских образованцев.

В Лондоне Коменский проработал целый год, хотя его настойчиво звал в свою страну шведский король на ещё более выгодных условиях. Это приглашение Коменский, в конце-концов, тоже примет, но самое главное он сделал в Англии. Его британские “курсанты” оказались очень старательными и смышлёными учени­ками. Они на “пятёрку с плюсом” усвоили новую, сказочно эффективную науку об­разования и не только внедрили её у себя, но развезли на своих бесчисленных ко­раблях по всему белому свету.

В 1642 г. английские переселенцы высадились на берегу Массачусетского за­лива в Америке. Там они основали своё первое поселение и построили (в 1644 г.) первую американскую школу по “типовому проекту” гениального педагогического архитектора, которая и положила начало триумфального марша “Великой дидакти­ки” по всему Новому свету. И тем, что Америка представляет собой сегодня, она, пожалуй в решающей мере обязана этой “Педагогической Библии”, а поскольку Коменский был чистых кровей славянином, американцы имеют все основания бла­годарить и нас за своё экономическое чудо, за всё, что с ним связано.

К большому сожалению, история распорядилась так, что мы свой шанс упус­тили. И цари и вожди проглядели его. Сегодня это упущение можно было бы на­верстывать, но вот беда - “субъективный фактор”: министерство народного образо­вания и Российская академия образования никак не решатся обрубить пуповину, ко­торая держит их на прусско-марксистском якоре. От этого все страдания нашей школы, все учебные муки детей, следствием которых и является самое страшное - невосполнимые потери в здоровье и трудоспособности.

Конечно, без конца такое положение не может сохраняться. Предел терпению уже наступил. Но где выход? В бесконечных шарлатанских “инновациях” вроде “развивающего обучения” или “управления качеством образования”? В министер­ских “припарках мёртвым” вроде 12-летки и единого государственного экзамена (кого экзаменовать - 90% двоечников и “натянутых троечников”)? Надёжное реше­ние проблемы - единственное : немедленный отказ от “государственного образова­тельного стандарта”, т.е. от уравниловки и принудиловки, от “единого образова­тельного пространства”, т.е. от удушения земской инициативы, а главное - изгнание с позором извращенческой марксистской “педагогики” и “психологии” и полная реабилитация научной природосообразной педагогики, которую создал Коменский, которую донесли до нас другие её классики (Локк, Песталоцци, Дистервег, Ушин­ский и Макаренко) и которая с нарастающим успехом трудится во всех культурных странах.

Ну, а теперь, благословясь, к АКСИОМАМ:

 

 

 

 

 

 

 

Аксиомы Коменского

 

 

Первая

Человек есть самое высшее, самое совершенное и превосходнейшее творение (Великая дидактика, гл. I);

 

 

 

Вторая

Семена образования, добродетели и благочестия заложены в нас от природы (Там же, гл. V);

 

 

 

Третья

Нет необходимости что-либо привносить человеку извне, но необходимо взра­щивать, выяснять то, что он имеет заложенным в себе самом (Там же);

 

 

 

Четвёртая

Врождены также человеку стремление к знанию и не только способность пере­носить труды, но и стремление к ним (Там же);

 

 

 

Пятая

Подобно тому как нет никакой необходимости принуждать глаз, чтобы он от­крывался и смотрел на предмет, так как он сам собою (стремясь от природы к свету) с наслаждением взирает на свет и воспринимает всё (лишь бы только не мешало ему сразу слишком большое число предметов) и никогда не может насытиться созерцани­ем,- точно так же наш ум жаждет предметов, сам всегда открывается пред ними, сам хочет созерцать всё, сам воспринимает всё, сам быстро всё усваивает; везде он не­утомим, лишь бы только не был он подавлен множеством предметов и лишь бы всё ему предоставлялось для созерцания одно вслед за другим, в надлежащем порядке (Там же);

 

 

 

Шестая

Кто усомнился бы в том, что воспитание необходимо людям тупым, чтобы ос­вободить их от природной тупости? Но поистине гораздо более нуждаются в воспита­нии люди даровитые, так как деятельный ум, не будучи занят чем-либо полезным, займётся бесполезным, пустым и пагубным (Там же, гл. VI);

 

 

 

Седьмая

Не может служить препятствием то, что некоторые дети от природы являются тупыми и глупыми. Это обстоятельство ещё более решительно требует универсальной культуры умов. Кто по природе более медлителен и зол, тот тем больше нуждается в помощи, чтобы по возможности освободиться от бессмысленной тупости и глупости. И нельзя найти такого скудоумия, которому совершенно уж не могло бы помочь обра­зование (cultura). Как дырявый сосуд, часто подвергаемый мытью, хоть и не удержи­вает воды, но всё-таки теряет свою грязь и становится чище, так тупые и глупые лю­ди, хотя бы и не сделали никаких успехов в образовании, однако же смягчатся харак­тером настолько, что научатся повиноваться государственной власти и служителям церкви (Там же, гл. IX);

 

 

 

Восьмая

Как организм растёт и крепнет, не требуя никакого расширения и растягивания своих членов, если только его разумно питать, дать ему тепло и упражнения, так, го­ворю я, разумно доставляемые душе питание, тепло, упражнения должны сами собой переходить в мудрость, добродетель, благочестие (Там же, гл. XII);

 

 

 

Девятая

Образование не должно требовать больших усилий, а должно быть чрезвычайно лёгким (Там же);

 

 

 

Десятая

Пыткой является для юношества:

I. Если его заставляют ежедневно заниматься по шести, семи, восьми часов классными занятиями и упражнениями да, кроме того, несколько часов дома.

II. Если оно бывает переобременено до обморока и до умственного расстрой­ства (как это часто мы видим) диктантами, составлением упражнений и заучиванием наизусть чрезвычайно больших отрывков. Чего добьётся тот, кто предпочитает в не­большой сосуд с узким отверстием (с чем можно сравнить способности детей) вливать жидкость сразу, а не вводить её по каплям? Конечно, большая часть жидкости разоль­ётся, и в сосуд попадает  несравненно меньше, чем это можно было бы сделать при постепенном вливании. Совершенно неразумен тот, кто считает необходимым учить детей не в той мере, в какой они могут усваивать, а в какой только сам он желает, так как нужно помогать способностям, а не подавлять их, и воспитатель юношества, так же как и врач, является только помощником природы, а не её господином (Там же, гл. XVII);

 

 

 

Одиннадцатая

Правильно обучать юношество - это не значит вбивать в головы собранную из авторов смесь слов, фраз, изречений, мнений, а это значит - раскрывать способность понимать вещи, чтобы именно из этой способности, точно из живого источника, по­текли ручейки (знания), подобно тому как из почек деревьев вырастают листья, цветы, плоды, а на следующий год из каждой почки вырастет целая новая ветка со своими листьями, цветами и плодами (Там же, гл. XVIII);

 

 

 

Двенадцатая

Не без основания было сказано: “Нет ничего более пустого, как знать и изучать многое”, т.е. то, что, однако, не принесёт пользы; а также “Мудр не тот, кто знает мно­гое, но тот, кто знает полезное”. Сообразно с этим школьные работы можно будет сде­лать более лёгкими, внося в них некоторые сокращения.

Надо опускать:

I. То, что не является необходимым,

II. Чуждое,

III. Слишком специальное.   (Там же);

 

 

 

Тринадцатая

Чуждое есть то, что не свойственно натуре того или другого ученика. Как у трав, деревьев, животных есть различные природные особенности - с одними нужно обра­щаться так, с другими иначе и нельзя пользоваться для одних и тех же целей всем одинаково,- так существуют подобные же природные способности и у людей. Встре­чаются счастливцы, которые всё постигают, но нет недостатка и в таких, которые в определённых предметах удивительно непонятливы и тупы. Иной - в спекулятивных науках - орёл, а в практической мудрости - осёл с лирой. Иной в музыке туп, а в ос­тальном способен к обучению. У другого подобное положение имеет место с математикой или с поэзией, или с логикой и пр. Что здесь делать? Куда не влекут способно­сти, туда не толкай. Бороться с натурой - напрасное дело.

...И если никого из учеников не будут  к чему-либо принуждать против воли, то ничто и не будет вызывать у учеников отвращения и притуплять силу ума; каждый лег­ко будет идти вперёд в том, к чему его (по велению высшего провидения) влечёт скрытый инстинкт, и затем на своём месте с пользой послужит Богу и человеческому обществу (Там же);

 

 

 

Четырнадцатая

Добродетель взращивается посредством дел, а не посредством болтовни (Там же, гл. XXIII);

 

 

 

Пятнадцатая

Академические занятия (в вузе - В.К.) будут подвигаться вперёд более легко и успешно, если, во-первых, мы туда будем посылать только избранные умы, цвет чело­вечества, а остальных направим к плугу, ремёслам и торговле, смотря по их природ­ной склонности.

Во-вторых, если каждый посвятит себя тому виду занятий, к которому, как это можно заключить по верным признакам, его предназначила природа. Ибо по природ­ным дарованиям один является музыкантом, поэтом, оратором, физиком и т.д., в то время как другие более склонны к богословию, медицине, юриспруденции. Именно здесь слишком часто делается ошибка, так как по своему произволу, не обращая вни­мания на природную склонность, из каждого чурбана мы хотим сделать гения (ex guovis ligno Mercurios fingere). Отсюда происходит то, что, обращаясь к тому или иному занятию вопреки склонности, мы не достигаем ничего достойного внимания и часто ­располагаем большими знаниями в каком угодно постороннем деле, чем в собствен­ной профессии. Поэтому было бы целесообразно, при окончании классической шко­лы, устраивать публичное испытание способностей: на основании этих испытаний директора могли бы определять, каких юношей следует направить для дальнейшего образования в академию, а кого назначить на другие профессии; а из тех, кто намерен продолжать свои занятия в академии, директора должны определить, кто должен по­святить себя богословию, а кто - политике или медицине и пр., сообразно с тем, какая у молодых людей проявляется естественная склонность, и в связи с потребностями церкви или государства.

...Натуры высокодаровитые надо поощрять ко всему, чтобы не было недостатка в людях, получивших всестороннее образование и вполне обладающих мудростию.

Надо, однако, следить за тем, чтобы академии воспитывали только трудолюби­вых, честных и способных людей. Они не должны терпеть лжестудентов, которые, подавая другим вредный пример бездействия и роскоши, расточают отцовское имуще­ство и губят свои годы. Таким образом, где не будет никакой язвы, не будет и никакой заразы,- все будут устремлять своё внимание на то, чем следует заниматься (Там же, гл. XXXI).

В. Кумарин,

доктор педагогических наук, профессор.

 

 

 

 

Труды классиков природосообразной педагогики

 

 

 



Hosted by uCoz