|
|
Краткое изложение: широкому использованию трудовых и деятельностных
подходов, в особенности, Системы Макаренко,
в народном воспитании и просвещении существенно препятствует
отсутствие необходимой системы понятий в законодательной области. Такую
систему понятий необходимо выработать и ввести в закон.
Общеизвестно, что в зависимости от
обстановки, тем более в условиях её крайнего, существенного изменения (война,
стихийное бедствие, иная чрезвычайная обстановка) не только возможно, но и
совершенно необходимо изменять систему прав и обязанностей всех ответственных
лиц, которые в этой обстановке вольно и даже невольно участвуют. Мы, к примеру, осуждаем расстрел на месте без суда и следствия в
мирное время, но в условиях военных действий такая мера признаётся возможной
и порой необходимой, пренебрежение ею ведёт к ещё большим потерям и накладкам:
если у командира не будет быстрой управы на трусов и паникёров, одно подобное
проявление может буквально заразить неуверенностью всё войско и привести к
поражению. Свои писанные и неписанные законы
и правила возникают у всех сообществ, связанных с повышенным профессиональным
риском – от лётчиков, полярников, военных, спортсменов, пожарных, милиции до
уголовного сообщества.
Цель данной статьи состоит в том, чтобы
обратить внимание на то, что и в народном просвещении даже в условно мирное
время могут иметь место и порой в течение многих лет подряд имеется чрезвычайная
педагогическая обстановка. Нежелание признать и учитывать
это обстоятельство приводит не только к неоправданному ущербу душевному и
физическому здоровью учащихся и их окружения, но и к невозможности применения
даже известных способов «лечения», выхода из подобной обстановки, поскольку
они требуют использования других, порой также чрезвычайных мер, которые не
допускаются законодательством, рассчитанным исключительно на «в целом
благополучную» обстановку.
Напомним широко известные факты,
остающиеся, к сожалению, без должных выводов со стороны законотворческих
учреждений страны.
Согласно докладу В.Ш.Семёнова в
Академии труда и социальных отношений от 1 июля 1999 г.
«В целом по России 30 процентов
выпускников детских домов становятся бомжами, 20 - преступниками, 10 -
кончают жизнь самоубийством.» [1]
Уже через
несколько лет (или при более точном подсчёте) картина выглядела ещё менее
обнадёживающей (статья от 2007
г.):
"Генеральная
прокуратура России проводила исследование … как
сложилась судьба выпускников детских домов. Статистика была шокирующей. Сорок
процентов практически сразу попали в тюрьму, ещё сорок ушли в криминал,
десять процентов покончили с собой и только одна десятая смогла устроиться в
жизни, найти нормальную работу, создать семью." [2]
Те же цифры
неоднократно приводились депутатом ГосДумы
О.Н.Смолиным.
В той же
статье краткое объяснение положения: "Его выталкивают в жизнь, и ему
некуда обратиться. Он даже не знает, как правило, куда ему пойти в случае
чего - и теряется. Он не знает ни города - ничего!»
Для
сравнения, среди выпускников коллектива под рук.
А.С.Макаренко не отмечено ни одного(!) случая рецидива. Почему, в целом,
понятно: А.С.Макаренко целенаправленно готовил выпускников
к будущей успешной жизни в обществе (социализация), включая умение и настрой
зарабатывать деньги своим трудом, отработку умения их тратить (выдача
карманных денег воспитанникам), воспитание умения общаться и договариваться
по самым острым вопросам (система постоянных и сводных отрядов, Общее
собрание), воспитание умения и желания культурного отдыха (разнообразие
кружков вплоть до свободной мастерской, свой театр, оркестр, кинозал,
путешествия на заработанные деньги в Крым, по Волге, большая библиотека и
т.п.).
Надеемся,
здесь вполне ясно видна разница с точки зрения общества в целом в итоге
применения двух подходов, назовём первый «привычным большевицким» и второй –
подходом Макаренко. Но эта вроде бы очевидная разница переворачивается в
точности с ног на голову, если мы изменим границы ответственности учителя,
если последний отвечает за судьбу своих воспитанников
только пока они не покинули школьный порог. В последнем случае любой мало-мальский риск – это
чрезвычайное происшествие «в системе образования» и все такие риски должны
пресекаться как можно раньше, надёжнее и быстрее. Если труд, тем более
производительный, не возможен без риска – удалим такой труд прочь из дет.дома и, тем более, из школы. Если
занятия спортом приведут к большей моральной стойкости и устойчивости к
сложностям будущей взрослой жизни у 999 человек из тысячи, но при этом один
может получить в ходе занятий спортивную травму – прочь из школы любые
сколько-нибудь рискованные занятия спортом, прочь из школы и детдома всё, что
хоть как-то может побеспокоить уважаемых педагогов – от учителя и классного
руководителя до высоких министерских чиновников «от образования»!
С учётом
вышеприведённых данных по судьбе выпускников детских домов, которых лишили
необходимой подготовке к жизни по Системе Макаренко, такой подход по-человечески
не назовёшь иначе как преступным бездействием. Понятно, что в такой
обстановке (90% отсева в канаву жизни) со стороны педагогического коллектива
не только возможны, но и совершенно необходимы более сильные и, порой, прямо
скажем, более рискованные меры (речь, конечно, идёт об оправданном, разумном
риске с принятием всех доступных мер предосторожности). И итоги их применения
надо сравнивать не с идеальной 100% выживаемостью и успешным вхождением в
жизнь (что не достигается и в обычной школе при самых заботливых родителях),
а с упомянутыми чрезвычайными показателям.
Но с
юридической стороны, пока не введено понятие чрезвычайной педагогической
обстановки, использование даже самых разумных и необходимых мер воспитания и
обучения, связанных с повышенным риском, не допускается, по крайней мере,
всячески не приветствуется, а если при этом ещё и произойдёт, не дай Бог,
несчастный случай, то такого педагога ждёт прямая дорога под суд. При этом вряд
ли учтут даже в качестве смягчающего обстоятельства то, что на один такой
несчастный случай во время школьной подготовки придётся сотни, а порой и
тысячи спасённых жизней выпускников дет. дома или школы. И у приверженцев применения Системы
Макаренко жизнь получается «до первой ошибки», как у минёра, а зарплата остаётся
как у учителя-бюджетника.
Именно это,
по мнению автора, и является одной из главных причин крайне низкого, по
сравнению с действительно возможным и необходимым, применения Системы
Макаренко в жизни. Законодатели то ли не хотят, то ли просто забыли признать
даже возможность возникновения чрезвычайной педагогической обстановки, а законопослушные
педагоги действуют в рамках закона. Что из этих действий получается, уже
упомянуто выше.
С другой
стороны, применение подобных чрезвычайных подходов во всех учебных
заведениях, в том числе сравнительно благополучных, далеко не всегда
оправдано.
Для
разрешения указанного противоречия автор считает необходимым законодательное
введение понятия «чрезвычайная педагогическая обстановка», критериев её
признания и объявления, чёткого разграничения прав и обязанностей учащихся и
воспитателей в обычной (сравнительно благополучной) и в чрезвычайной
педагогической обстановке и, разумеется, введение ответственности за
непризнание, либо несвоевременное признание педагогической обстановки
чрезвычайной, чтобы у иных руководителей народного просвещения не было желания
и дальше десятилетие за десятилетием загонять эту болезнь
внутрь.
Ссылки
1. http://orights.chat.ru/report.html
Доклад председателя Комитета защиты прав воспитанников
детских домов и школ-интернатов города Москвы В.Ш.Семёнова в Академии
труда и социальных отношений от 1 июля 1999 г.
2. http://photos.azov.info/new/6556/ Генеральная прокуратура России проводила исследование … как сложилась судьба выпускников детских
домов.
|
|
